К оглавлению библиотеки

Объятия Востока и Запада:

Модульная Система против Распределенной

«Восток и Запад обнимутся, словно двое влюблённых...»

– Абдул-Баха

Существует, по крайней мере, два фундаментальных способа смотреть на взаимоотношения между целым и его частями. Один из способов смотрит на целое как на сумму его частей (явная аксиома Евклида) и поэтому ищет понимание системы (целого) через понимание каждого из компонентов (частей) системы. Это – традиция западной мысли, начиная с греческих атомистов и кончая современными физиками, и она видит каждую физическую систему как более или менее сложную конфигурацию элементарных частиц. В таком мнении о реальности значимость или ценность системы почти прямо пропорциональны ее сложности.

Структура сложной системы – модульная, в которой большие компоненты этой системы сами по себе являются системами, образованными из меньших компонентов. Типичный (а кое в чем и прототипичный) пример модульной системы – человеческое тело, которое есть сложная конфигурация, может быть, триллионов клеток. Модульная структура тела отражена в том факте, что похожие специализированные клетки сгруппированны, образуя ткани, похожие ткани формируют органы, похожие органы формируют системы, и тело образовано через взаимодействие этих систем.

Модульность структуры есть вытажение сути того принципа, что целое есть сумма его частей, и у нее есть как преимущества так и недостатки. Преимущества – это прочность, стабильность и появление в крайне сложных системах свойств высшего порядка, т.е. свойств целого, которые не существуют в частях. Например, человеческое тело обладает свойством автономного перемещения, в то время как индивидуальная клетка или орган таким свойством не обладают. Недостатки, особенно в отношении модульных социальных систем – это жесткость, расслоение (напр., на социальные и экономические классы), пирамидальность, авторитаризм сверху вниз и тенденция к излишней специализации или излишней индивидуализации компонентов, что приводит к фрагментации, соперничеству и конфликтам.

Понимание целого путем дробного познания его частей, начиная с Декарта, привело к современной науке. Но это также привело к механистичности и материализму. Схема расуждений проста: поскольку Бог, совершенно очевидно, отсутствует в частях (т.е. в элементарных составляющих), то Он не может присутствовать и в целом, коль скоро целое есть всего лишь сумма его частей. Таким образом, либо Бог вообще не сущесвует, либо Он существует лишь метафорически, как свойство высшего порядка сложной системы.

Можно, конечно, верить, как это делал Декарт, что есть духовное царство существования, параллельное царству физических систем. Однако этот “мир иной” не имеет какой-либо обьяснимой реальной ценности или уместности по отношению действий с системами и управлению ими. Другими словами, если это дает нам утешение, то мы можем выбрать верить в существование такого царства. но когда доходит до управления физическими или социальными системами, духовное царство здесь совершенно ни к селу, ни к городу. Это и есть знаменитый картезианский (декартов) дуализм, который держится за то, что наблюдаемый мир может быть обьяснен сам по себе, без ссылки на духовную реальность.

Есть, однако, другой способ рассматривать взаимоотношения между целым и частями, способ, который можно назвать распределенной системой. Распределенная система – это такая система, в которой целое содержится или воспроизводится в каждой из частей. Компоненты системы не обладают индивидуальностью. Каждый компонент является представителем целого. (Прото)типичный пример распределенной системы – человеческий мозг. Ныне известно, что такие ментальные функции, как восприятие, память и чувства не локализованы ни в одной из частей мозга, но представляются в виде серий клише, электрических волн, которые охватывают весь мозг целиком через регулярные интервалы исключительно малой длительности.

Голограмма также является распределенной системой, подобно слайд-проектору. И в самом деле, если мы удалим линзы из слайд-проектора и будем проектировать картинку на экран, мы ничего не увидим, кроме мешанины цветов, форм и образов. Если же мы теперь возьмем линзу и поместим ее в любой части экрана, то в этой части экрана будет воспроизведена целая картинка. Однако, будет все же некая потеря информации, потому что такая локально сформированная картинка будет иметь меньшее разрешение, чем в том случае, когда линза помещена непосредственно у проекционного источника. Другими словами, каждая часть экрана есть правдивое, но более слабое отражение всех аспектов целой картинки.

Принимая греческую философию в качестве своего базового языка, христианская религия приняла также и модульную точку зрения на социальные и политические структуры, откуда и пошли Императоры, Папы, Цари, Кардиналы, Священники и все те жесткие, направленные сверху вниз иерархические структуры, которыми характеризовалось социальное выражение христианства на протяжении веков. На самом деле, все иудео-христианско-исламские религии порождали структуры подобного типа.

Мнение о реальности как о четко модульной системе нашло свое самое яркое выражение в христианской доктрине воплощения, которая утверждает, что Сам Бог (вершина иерархии) полностью воплотился в ограниченной части реальности (т.е., в физической и ограниченной личности Иисуса из Назарета). Так модель воплощения Явителя стала совершенной карикатурой всеобщего мнения, смотрящего на всю реальность четко модульным образом.

Индуистско-буддистская религиозная традиция, однако, всегда основывалась на рассмотрении реальности как распределенной системы, в которой каждая часть представляет все целое. Утверждение Будды о Золотом Правиле типично в этом смысле: “Будь добр к брату своему, ибо он есть ты сам .” Этот подход находит ценность в простом, а не обязательно в сложном. Но точно также, как дуалистичная христианская точка зрения фактически порождает мнение о воплощении Явителя, так и буддистская точка зрения, что “все едино”, порождает, в дегенеративной своей форме, пантеистическое мнение о том, что “всякая вещь есть Бог.”

В своих писаниях Бахаулла равно старается опровергнуть как воплощенчество, так и пантеизм. Однако Он идет дальше, не останавливаясь на опровержении, объясняя в деталях точную и истинную природу Явителя. В свете учений Бахауллы мы можем теперь видеть, что как воплощенчество, так и пантеизм были искренними попытками сформулировать природу Явителя и что в каждом из них заключается доля истины, хотя в выражении всей истины целиком они и терпят неудачу. Поэтому христианская мысль базируется на особенностях, противопоставлениях и четких определениях: человек Иисус суть Бог; божественное против сатанинского, спасенные против проклятых, верующие против неверующих. Буддистская мысль базируется на восприятии целостности, универсальности и дополнительности одного другим, а не на их противопоставлении: инь и янь, мужское и женское, самоотречение, единство с целым, преодоление дихотомии объект-субъект (т.е. разделения их надвое) и подавление всех ненужныж различений и индивидуализаций.

По-видимому, объятия Востока и Запада, как это предсказано Абдул-Баха, включают два процесса. Это означает, что те из нас, кто наследует западную традицию анализа, дуализма, четких границ и жестких определений, должны учиться у Востока тому, как видеть лежащую в основе всего целостность реальности. Мы должны учиться от тех Бахаи, кто несет с собой восточный взгляд на вещи тому, как производить необходимые различения без создания ненужных конфликтов, что мы так часто делаем. И, конечно, восточные люди могут учиться понимать и использовать модульную систему, не теряя при этом, однако, их тонкого чуства и восприятия тех существенных связей, что всегда более важны, чем различия. Как сказал Шоги Эффенди – дух Веры есть дух любви и содружества, а не диктаторского авторитета.

Достижение этого сбалансированного всеобщего видения, проистекающего из истинных объятий Востока и Запада, может стать фундаментальным вызовом, брощенному нашему Собранию. Если мы можем достичь этого, то это может принести неисчислимые духовные блага всем людям Российской Федерации. Каждый из нас должен иметь смирение учиться от других и быть наставляемым ими. Однако, при нынешнем составе нашего Собрания, большая часть вызова ложиться на нас, западных людей, которые, сколь бы ни были мы искренни и свободны от предрассудков как индивидуальные Бахаи, следуем традиции высокомерия и предполагаемого превосходства. Как новый член сего возвышенного института, я надеюсь и молюсь о том, что сделать положительный вклад в то, чтобы достойно встретить этот вызов и позволить произойти действительным объятиям Востока и Запада. Преследуя эту цель, я стараюсь смотреть вперед, на то, чему я могу научиться от каждого из вас.

Билл.

(Уильям Хэтчер, член Национального Духовного Собрания России)

К оглавлению библиотеки