Шоги Эффенди

Америка и Величайший мир

Возлюбленным Господа и служанкам Милостивого в США и Канаде.

Друзья и соратники в продвижении Веры Божией!

В конце наступающего лета исполнится сорок лет со дня, когда имя Бахауллы было впервые упомянуто на американском континенте. Каждому наблюдателю, глубоко размышляющему над значительностью этой вехи в духовной истории великой Американской Республики, довольно странными должны будут показаться обстоятельства, сопутствовавшие этому первому публичному упоминанию о Создателе нашей возлюбленной Веры. Ещё удивительней должны казаться ассоциации, которые та краткая речь, должно быть, пробудила в умах тех, кто слышал её.

Это первое сообщение гражданам Америки о существовании провозглашённого Бахауллой Откровения и о его целях не сопровождали никакие торжественные или пышные церемонии, никакие проявление общественного ликования или всенародного одобрения. Даже тот, кто явился избранным его инструментом, не исповедовал веру в потенциальное могущество переданной им благой вести и не подозревал о величии тех сил, высвободить которые было суждено столь мимолётному упоминанию.

[1 Из выступления д-ра Генри Х. Джессапа в Религиозном Парламенте, Колумбийская выставка, Чикаго, 1893 г. – прим. ред.]

Провозглашённое устами признанного поборника той ограниченной церковности, которую сама Вера отвергает и пытается искоренить, описанное в момент своего зарождения как малоизвестное ответвление презренного вероучения, Послание Величайшего Имени, вскормленное потоками непрекращающихся гонений и согретое солнечным светом нежной заботы Абдул-Баха, смогло глубоко укорениться в благодатной американской почве, менее чем за полвека протянуло свои ростки и побеги до самых отдалённых уголков земного шара, и теперь, облачённое величием святого Храма, воздвигнутого им в сердце этого континента, готово провозгласить своё право и доказать свою способность исцелить страдающие народы. Не располагая ни одним из тех преимуществ, что даруются талантом, высоким положением и богатством, община американских верующих, несмотря на свой нежный возраст, малую численность и ограниченный опыт, благодаря ниспосланной свыше мудрости, единой воле и неподкупной честности своих администраторов и учителей, добилась неоспоримого лидерства среди братских общин Востока и Запада в деле ускорения пришествия Золотого Века, предсказанного Бахауллой.

И тем не менее, какие жестокие кризисы пережила эта юная, эта благословенная община на протяжении своей бурной истории! Каким медленным и болезненным был процесс, постепенно выведший её из мрака глубочайшего презрения на яркий свет общественного признания! Какие тяжелейшие удары вытерпели ряды её преданных приверженцев из-за предательства трусов, злобы смутьянов, вероломства гордецов и честолюбцев! С какими бурями насмешек, оскорблений и клеветы пришлось столкнуться её представителям, стойко хранящим целостность и храбро защищающим доброе имя принятой ими Веры! Как часты были превратности и какое разочарование приносили неудачи, которым должны были противостоять те, что удостоились привилегии быть её членами, — как молодые, так и пожилые, как самостоятельно, так и коллективно, — в своих героических усилиях покорить высоты, достичь которых призвал их любящий Учитель!

Многочисленны и могущественны были её враги, которые, получив свидетельства растущего влияния её официальных сторонников, старались превзойти друг друга, бросая ей в лицо самые отвратительные обвинения и изливая на Объект её поклонения потоки своей жесточайшей ненависти. Как часто они насмехались над скудостью её средств и кажущимся застоем в её жизни! Как едко они высмеивали её происхождение и, неверно представляя себе её предназначение, объявляли никчёмным придатком умирающего вероисповедания! Разве не клеймили они в своих письменных нападках героическую личность Предтечи столь святого Откровения, называя его трусливым отступником и извращённым изменником, и не объявляли весь многотомный свод Его писаний пустой болтовнёй глупца? Разве не решили они приписать её божественному Основателю самые низменные мотивы, которые только могут прийти в голову беспринципному интригану и узурпатору, и не назвали Средоточие Его Завета олицетворением беспощадной тирании, подстрекателем смуты и отъявленным воплощением расчётливости и обмана? Объединяющие мир принципы этой неуклонно развивающейся Веры её бессильные враги снова и снова объявляли глубоко порочными, её всеохватную программу — совершенно фантастичной, а её видение будущего — химерическим и абсолютно лживым. Основополагающие ценности, составляющие её учение, недалёкие злопыхатели представили как покров пустых догм, поставили знак равенства между её административным аппаратом и подлинной душой Веры, а таинства, которые она чтит и хранит, они назвали грубыми суевериями. Принцип объединения, который она поддерживает и с которым она неразрывно связана, они искажённо восприняли как суетную попытку добиться однообразия, её неоднократные утверждения о реальности сверхъестественных сил они заклеймили как безосновательную веру в волшебство, а славу её идеалов отвергли как простую утопию. Каждый процесс очищения, посредством коих время от времени Непостижимая Мудрость решала очистить сообщество Своих избранных последователей от скверны нежелательных и недостойных, эти жертвы неумолимой зависти провозглашали симптомом наступления сил раскола, которым вскоре предстояло подорвать её силу, отнять её жизнеспособность и завершить её развал.

Горячо возлюбленные друзья! Не в моих силах — и, наверное, не в силах кого-либо из ныне живущего поколения — отследить точную и полную историю подъёма и постепенного укрепления этой необоримой длани, этого могучего органа непрерывно развивающегося Дела. Было бы преждевременным на этой стадии её развития пытаться произвести всесторонний анализ или же составить справедливое суждение о движущих силах, что вели её вперёд, позволив занять столь возвышенное место среди различных инструментов, созданных, а теперь совершенствуемых Десницей Всемогущества для осуществления Его божественного Предначертания. Будущие историки этого могущественного Откровения, наделённые писательским даром в степени гораздо большей, чем кто-либо из его теперешних поборников, без сомнения оставят потомкам мастерское описание истоков тех сил, которые, словно бы невиданным взмахом маятника, побудили административный центр Веры перенестись из своей колыбели на берега Американского континента и далее к самому его сердцу — сегодняшнему источнику и основному оплоту её быстро развивающихся институтов. Именно им достанется задача изложения истории и определения важности этого крутого поворота в судьбе медленно взрослеющей Веры. Именно им будет дана возможность превознести добродетели и увековечить свершения тех мужчин и женщин, что участвовали в его осуществлении. На их долю выпадет честь дать оценку тому вкладу, который каждый из этих героев-строителей Мирового Порядка Бахауллы внёс в наступления Золотого Тысячелетия, обетование о котором запечатлёно в Его учении.

Не представляют ли история раннего Христианства и летопись подъёма Ислама, каждая по-своему, поразительную аналогию этому странному явлению, начало которого мы сейчас наблюдаем в этом первом веке Эры Бахаи? Не устремился ли Божественный Импульс, породивший все эти великие религиозные системы, под воздействием сил, высвобожденных самим непреодолимым ростом Веры, на поиски, вдали от земли своего зарождения и в более благоприятном краю, подготовленной почвы и более подходящей среды для воплощения своего духа и распространения своего дела? Разве не были вынуждены азиатские церкви Иерусалима, Антиохии и Александрии — состоявшие в основном из обращённых иудеев, чей характер и нрав заставлял их симпатизировать традиционным ритуалам Законоцарствия Моисея, — по мере своего упадка, согласиться с растущим влиянием своих греческих и римских собратьев? Разве не пришлось им признать большее мужество и навыки дисциплины, позволившие этим знаменосцам Дела Иисуса Христа воздвигнуть символы Его всемирного господства на руинах слабеющей империи? Разве не был животворящий дух Ислама вынужден, под давлением сходных обстоятельств, покинуть негостеприимные пустыни своей арабской родины, сцену своих величайших страданий и подвигов, чтобы в далёкой земле принести прекраснейшие плоды своей медленно взрослеющей цивилизации?

«Испокон веку и по сей день, — заверяет Сам Абдул-Баха, — светоч Божественного Откровения вставал на Востоке и озарял своим сиянием Запад. Вместе с тем, сияние это приобретало на Западе исключительную лучезарность. Вспомните о Вере, провозглашённой Иисусом. Хотя впервые она открылась на Востоке, но до тех пор, пока свет её не осиял Запад, не была явлена полная мера её могущества». «Приближается день, — уверяет Он нас в другом отрывке, — когда вы узрите, как благодаря сиянию Веры Бахауллы Запад заменит Восток, излучая свет Божественного Водительства». «В книгах Пророков, — вновь утверждает Он, — записаны некоторые благие вести, абсолютно истинные и не подвергаемые никакому сомнению. Восток всегда был местом восхода Солнца Истины. На Востоке появились все Пророки Божии… Запад получал просвещение от Востока, но в некоторых аспектах отражение этого света было ярче на Западе. Особенно ярко это проявилось в отношении Христианства. Иисус Христос появился в Палестине и Его Учение было основано именно в этой стране. Хотя двери Царства были впервые распахнуты именно там и дары Божии распространялись из этого средоточия, народ Запада принял и возгласил Христианство усерднее, чем народ Востока».

Неудивительно, что из-под того же непогрешимого пера изошли, вскоре после памятного визита Абдул-Баха на Запад, эти часто цитируемые слова, значимость которых я не смог бы переоценить: «Американский континент, — провозгласил Он в Скрижали, раскрывающей Его Божественное Предначертание перед верующими, проживающими в северо-восточных штатах Американской республики, — в глазах единого Бога истинного есть та самая земля, где будут явлены яркие лучи Его света, где раскроются тайны Его Веры, где будут обитать праведные и собираться свободные». «Пусть эта американская демократия, — публично отметил Он, находясь в Америке, — станет первой нацией, заложившей основание международного согласия. Пусть она станет первой нацией, провозгласившей единство человечества. Пусть она первой развернёт хоругвь “Величайшего Мира”… Американский народ воистину достоин первым воздвигнуть скинию великого мира и провозгласить единство человечества… Пусть Америка станет центром распространения духовного просвещения, чтобы весь мир обрёл это небесное благословение. Ибо могущество и способности Америки развиты больше, чем у других наций, и более удивительны… Пусть обитатели сей страны уподобятся ангелам небесным, чьи лица постоянно обращены к Богу. Пусть все они станут слугами Всемогущего. Пусть от своих материальных достижений поднимутся на такие высоты, чтобы небесный свет устремился из этого центра ко всем народам мира… Эта американская нация обладает силами и средствами исполнить то, что украсит страницы истории, ей будет завидовать весь мир и она будет благословлена и на Востоке, и на Западе благодаря триумфу своего народа… Американский континент выказывает знаки и свидетельства величайшего прогресса. Ещё большие надежды подаёт его будущее, ибо его влияние и свет распространяются очень далеко. Он станет духовным лидером всех народов».

Будет ли чрезмерно ожидать, в свете таких возвышенных слов, что в сердце этого столь выдающегося региона планеты, внезапно начнётся, посреди страданий и разрухи беспрецедентного кризиса, духовное возрождение, которое, распространяясь с помощью американских верующих, откроет новые перспективы для этой эпохи упадка? Как подтверждают Его самые близкие сторонники, Сам Абдул-Баха не раз говорил о том, что утверждение Веры Его Отца на североамериканском континенте расценивается как самая выдающаяся из трёх задач, которые, как Он полагал, составляли основную цель периода Его служения. Это Он, пребывая в лучшей поре Своей жизни, практически сразу же после вознесения Своего Отца, задумал ознаменовать начало Своей миссии привлечением жителей столь многообещающей страны под хоругвь Бахауллы. Именно Он, в Своей непогрешимой мудрости и от широты Своего сердца, изливал на возлюбленных учеников, до последнего дня Своей жизни, знаки неизменной заботы и неизменно выказывал им Своё особое благоволение. Именно Он, на склоне лет, едва освободившись от оков долгого и жестокого заточения, решил посетить ту землю, которая долгие годы была объектом Его непрестанной любви и заботы. Именно Он, могуществом Своего присутствия и очарованием Своих слов, вселил во всех Своих последователей те чувства и принципы, которые только и могли придать им сил в тех испытаниях, кои непременно повлекло бы исполнение стоявших перед ними задач. Исполняя во время пребывания среди них некоторые церемонии, будь то заложение первого камня Дома Поклонения или же Праздник, который Он для них устроил и где лично служил им, или же то, как Он, в более торжественном случае, подчеркнул следствия Своего духовного положения, — разве Он, таким образом, не завещал им сознательно все существенные элементы того духовного наследия, которое, как Он знал, они смогут надёжно хранить, непрестанно обогащая посредством своих деяний? И, наконец, кто может усомниться в том, что в Божественном Предначертании, которое на закате Своей жизни Он раскрыл пред их глазами, Он наделил их тем правом духовного первородства, на которое они могли опереться, воплощая свою великую судьбу?

«О апостолы Бахауллы! — так обратился Он к ним в одной из Своих Скрижалей.— Да будет жизнь моя пожертвована за вас!.. Узрите врата, открытые перед вами Бахауллой! Подумайте, сколь велико и возвышенно положение, коего вам суждено достичь; какими уникальными дарами вы были наделены!» «Мысли Мои, — говорит Он им в другом месте, — обращены к вам, и сердце моё сильнее бьётся при упоминании о вас. Если бы вы знали, как моя душа сияет вашей любовью, то ваши сердца затопило бы столь великое счастье, что вы исполнились бы любовью друг к другу». «Полная мера вашего успеха, — объявляет Он в другой Скрижали, — ещё не явлена, и значение его не постигнуто. Вскоре вы собственным глазами увидите, как ярко, подобно лучезарной звезде, воссияет светом Божественного Водительства на небосклоне вашей страны каждый из вас, одаряя народ её славой вечной жизни». «Размах ваших грядущих свершений, — Он ещё раз подтверждает, — остаётся пока нераскрытым. Я пламенно надеюсь, что в ближайшем будущем вся земля будет потрясена и взволнована результатами ваших свершений». «Вседержитель, — уверяет Он их, — без сомнения, ниспошлёт вам поддержку через Свою благодать, облачит вас знаками Своего могущества и наделит ваши души укрепляющей силой Своего святого Духа». «Не думайте, — увещевает Он их, — о своей малочисленности, и пусть не подавляют вас людские множества неверующего мира… Приложите все усилия; ваша миссия несказанно славна. Если ваши предприятия увенчаются успехом, Америка, без сомнения, превратится в центр, из коего устремятся волны духовной силы и где будет прочно установлен престол Царствия Божиего во всём великолепии его славы и величия».

«Надежда, кою Абдул-Баха лелеет касательно вас, — увещевает Он их, — состоит в том, что успех, сопутствовавший вашим усилиям в Америке, увенчает также и ваши труды в других частях света, дабы через вас слава о Деле Божием разнеслась по Востоку и Западу и установление Царствия Господа Сил было провозглашено на пяти континентах земного шара… До сих пор вы трудились неустанно. Пусть отныне ваши усилия умножатся тысячекратно. Призывайте людей этих стран, столиц, островов, собраний и церквей войти в Царство Абхá. Размах ваших усилий должен обязательно возрасти. Чем шире их охват, тем поразительнее будут свидетельства Божественной поддержки… О, если бы я мог совершить путешествие, даже пешком и совершенно нищим, во все эти области и, возвышая зов “Йа Баха-ул-Абха” в городах, деревнях, горах, пустынях и океанах, провозглашать Божественное учение! Сего, увы, я сделать не могу! Сколь сильно я оплакиваю это! При поддержке Божией вы сможете достичь этого». И, наконец, как бы венчая все предыдущие Его увещевания, следует такое торжественное утверждение, воплощающее Его видение духовной судьбы Америки: «Как только американские верующие понесут сие Божественное Послание от берегов Америки, провозгласят его на европейском, азиатском, африканском и австралийском континентах и донесут его до островов Тихого океана, община сия прочно утвердится на престоле нескончаемого владычества. Тогда все народы мира увидят, что такая община озарена духовно и направляется свыше. Тогда вся земля воздаст хвалу её величию и благородству».

Именно в свете приведённых выше слов Абдул-Баха должен каждый внимательный и сознательный верующий вдуматься в смысл такого чрезвычайно важного изречения Бахауллы: «На Востоке занялся рассвет Откровения Его; на Западе явились знаки владычества Его. Задумайтесь о сём, о люди, и не будьте из тех, кто пренебрёг увещеваниями Того, Кто есть Всемогущий, Достохвальный… Если они попытаются сокрыть свет его на континенте, оно непременно поднимет голову свою в самом сердце океана и, возвышая голос свой, провозгласит: “Я — жизнедатель мира!”»

Горячо возлюбленные друзья! Могут ли наши глаза быть слабы настолько, чтобы не распознать в страданиях и беспорядке, поразивших сейчас американское государство сильнее, чем какую-либо иную страну, и так, как этого ещё никогда не случалось в её истории, первые свидетельства того духовного возрождения, которое так ясно предсказано было этими многозначительными словами Абдул-Баха? Горести и мучительные страдания, что начинает сейчас испытывать душа нации, пребывающей в родовых, без тени сомнения провозглашают это. Сопоставьте печальную судьбу народов земли, и, в частности, этой великой республики Запада, со взлётом судеб той горстки её граждан, чья миссия — если они будут стойки в исполнении своего долга — исцелить её раны, восстановить её уверенность в себе и укрепить её пошатнувшиеся надежды. Сопоставьте чудовищные потрясения, междоусобные конфликты, мелкие разногласия, надоевшие всем споры и бесконечные революции, сотрясающие массы, со спокойным новым светом Мира и Истины, который охватывает, направляет и поддерживает этих доблестных преемников законов и любви Бахауллы. Сравните распадающиеся институты, дискредитированную правящую верхушку, отвергнутые теории, отвратительную деградацию, безрассудство и бешенство, уловки, ухищрения и компромиссы, характеризующие наш век, с неуклонно идущими процессами консолидации, священной дисциплиной, единством и связностью, нерушимой убеждённостью, бескомпромиссной преданностью и героическим самопожертвованием, характерными для этих верных попечителей и предвестников золотого века Веры Бахауллы.

Неудивительно, что Абдул-Баха изрёк такие пророческие слова: «Восток, — заверяет Он нас, — воистину озаряется светом Царствия. Вскоре такой же свет ещё ярче озарит Запад. Тогда сердца его обитателей исполнятся жизни благодаря могуществу учения Божиего, и души их воспламенятся негасимым пламенем любви к Нему». «Престиж Веры Божией, — заявляет Он, — неизмеримо возрос. Величие её ныне стало очевидным. Близится день, когда она породит невероятное смятение в сердцах человеческих. Посему радуйтесь, о жители Америки, радуйтесь всем сердцем!»

Бесценные и возлюбленные братья! Оглядываясь на сорок лет, что прошли с тех пор, как благотворные лучи Откровения Бахаи впервые обогрели и осветили американский континент, мы видим, что их вполне можно разделить на четыре отдельных периода, каждый из которых венчался столь значительным событием, что оно становилось важной вехой на дороге, ведущей американских верующих к обетованной победе. Можно сказать, что кульминацией первого из этих четырёх десятилетий (1893-1903), характеризовавшегося медленным и постепенным брожением умов, стали исторические паломничества американских учеников Абдул-Баха к гробнице Бахауллы. Последующее десятилетие (1903-1913), наполненное столькими испытаниями и злоключениями, взволновавшими, очистившими и зарядившими энергией самых первых пионеров Веры в той стране, достигло своей счастливой кульминации во время памятного визита Абдул-Баха в Америку. Неизбежным результатом третьего периода (1913-1923), периода спокойной и непрерывной консолидации, стало рождение богоданной Администрации, основы которой безошибочно заложило Завещание ушедшего в мир иной Учителя. Оставшиеся десять лет (1923-1933), отличительной чертой которых стало дальнейшее внутреннее развитие, а также заметное увеличение международной деятельности растущей общины, увидели завершение надстройки Машрик ал-Азкара — могущественного оплота Администрации, символа её силы и знака её будущей славы.

Каждый из этих последовательных периодов, очевидно, вносил свой особый вклад в обогащение духовной жизни этой общины и подготовку её членов к выполнению огромного круга обязанностей, проистекающих из их уникальной миссии. Паломничества, которые наиболее выдающиеся её представители решили предпринять в этот ранний период её истории, зажгли души её членов такой любовью и таким рвением, которых не смогли бы потушить никакие бедствия. Испытания и несчастья, постигшие её вслед за этим, помогли пережившим их обрести такое глубокое понимание своей веры, которого не смогла ослабить никакая оппозиция, сколь угодно решительная и организованная. Учреждения, которые позднее основали её испытанные и верные последователи, обеспечили их членам равновесие и стабильность, которых настойчиво требовал рост её численности и непрерывное расширение круга её деятельности. И, наконец, Храм, который представители уже крепко установившейся администрации вдохновенно воздвигли, дал им видение, которого не могли затмить ни ветры внутренних беспорядков, ни ураганы международных смут.

Слишком много времени заняла бы у меня попытка даже краткого описания первых начинаний, которые немедленно породило знакомство Нового Света с Откровением Бахаи, задуманное, начатое и направленное нашим возлюбленным Учителем. Не хватит мне места и для того, чтобы поведать обстоятельства эпохального визита первых американских паломников к священной гробнице Бахауллы, рассказать о деяниях, что ознаменовали возвращение этих носителей новорождённого Евангелия в их родную страну, или дать оценку немедленным последствиям их достижений. Моих слов не хватит, чтобы описать, с какой скоростью потрясающие известия о надеждах, ожиданиях и замыслах Абдул-Баха в отношении пробуждающегося континента наполнило энергией умы и сердца тех, кому выпала честь слышать Его, кто обрёл Его бесценные благословения и стал Его избранным наперсником и доверенным. Не представляется возможным адекватно передать чувства, что объяли эти героические сердца, когда они сидели у ног своего Учителя, под кровом Его дома-тюрьмы, готовые впитать и исполненные решимости сохранить излияния Его Божественной Мудрости. Я никогда не смогу воздать должное тому духу несгибаемой устремлённости, который, благодаря магнетизму Его личности и силе Его могущественного слова, возгорелся во всей группе возвращавшихся паломников, этих преданных вестников Завета Божиего, в ту решающую эпоху их истории. Такие имена, как Луа, Чейс, Макнатт, Дили, Гудол, Додж, Фармер и Бриттингем — упоминаю лишь нескольких из той бессмертной плеяды, что теперь присоединилась к Бахаулле в Его чертогах славы — навсегда будут связаны с подъёмом и утверждением Его Веры на американском континенте, и будут вечно изливать на её анналы сияние, которое никогда не потускнеет от времени.

Именно благодаря этим паломничествам, которые следовали одно за другим в первые годы после вознесения Бахауллы, величие Завета, на время омрачённое кажущимся превосходством его Главного Нарушителя, триумфально воссияло среди окруживших его злоключений. Именно прибытие этих паломников, и только оно, в конце концов рассеяло тьму, окутавшую безутешных членов семьи Абдул-Баха. С помощью этих сменявших друг друга посетителей Величайший Святой Лист, которая, вместе со своим Братом, единственная из всего семейства её Отца должна была противостоять всем своим родственникам и их споспешникам, нашла то утешение, которое так мощно поддерживало её до самого конца жизни. Благодаря силам, которые та небольшая группа паломников по возвращении сумела высвободить в сердце этого континента, прозвонил погребальный колокол по всем козням несостоявшихся разрушителей Дела Божиего.

Скрижали, впоследствии открытые неутомимым пером Абдул-Баха, в которых пылким и недвусмысленным языком излагались Его указания и советы, Его призывы и комментарии, Его надежды и пожелания, Его опасения и предупреждения, вскоре стали переводиться, публиковаться и распространяться по всему североамериканскому континенту, обеспечивая постоянно расширяющийся круг первых верующих той духовной пищей, без которой они не смогли бы пережить те жестокие испытания, что вскоре должны были обрушиться на них.

Однако час небывалого кризиса неумолимо приближался. Симптомы раскола, спровоцированного гордыней и амбициями, уже начинали затмевать сияние и мешать росту новорождённой общины, в создание которой апостолы-учителя этого континента вложили столько сил. Человек, который способствовал началу этой замечательной эры в истории Веры, которому Средоточие Завета Бахауллы пожаловал титулы «Пётр Веры Бахаи», «Пастырь Божиего Стада», «Покоритель Америки», которому была дарована особая честь – помочь Абдул-Баха заложить камень в основание Гробницы Баба на горе Кармель, — этот человек, ослеплённый своим исключительным успехом и стремящийся к абсолютной власти над мыслями и делами своих сотоварищей, дерзко поднял знамя бунта. Отколовшись от Абдул-Баха и заключив союз с Главным Врагом Веры Божией, этот сбившийся с пути изменник пытался, искажая учение и развернув кампанию безжалостного поношения личности Абдул-Баха, подорвать веру тех друзей, над обращением которых он, на протяжении не менее восьми лет, так энергично работал., Публикуя при активном содействии эмиссаров своего главного Союзника богословские трактаты и воспользовавшись поддержкой врагов Откровения Бахаи среди христианских священников, которые начали в то время активно действовать, он сумел нанести развивающейся Вере Божией такой удар, от которого она оправлялась медленно и болезненно.

Мне нет нужды особо останавливаться на непосредственных следствиях этого серьёзного, но всё же преходящего раскола в рядах американских сторонников Дела Бахауллы. Не буду я и распространяться по поводу содержания клеветнических сочинений, обрушившихся на них. Не кажется мне необходимым также упоминать о мерах, к которым бдительный Учитель прибег для того, чтобы успокоить, а потом и окончательно рассеять их опасения. Пусть будущие историки оценят значимость миссий каждого из четырёх избранных посланников Абдул-Баха, которые, один вскоре после другого, были отправлены Им в ту обеспокоенную общину с целью разрядить напряжение и влить в неё новые силы. Именно им нужно будет проследить по задачам, порученным этим посланникам Абдул-Баха, начальные моменты возникновения величественной Администрации, краеугольный камень которой этим вестникам было предписано заложить — Администрации, чьё Здание-символ Он впоследствии лично начал строить, и базис и масштабы которого позже были расширены благодаря положениям Его Завещания.

Достаточно сказать, что на этой стадии развития деятельность непобедимой Веры приняла такие масштабы что, с одной стороны, заставила её врагов изобретать новое оружие для планируемых ими атак, а с другой — побудила её верховного Покровителя обучить её последователей, опираясь на квалифицированных представителей и наставников, основам Администрации, которая, по мере своего развития, могла бы как воплотить, так и сохранить и укрепить её дух. Труды таких упрямых противников, как Ватральский, Уилсон, Джессап и Ричардсон, соперничали друг с другом в тщетных попытках запятнать его чистоту, задержать его шествие и принудить его сдаться. На обвинения в нигилизме, ереси, магометанском гностицизме, аморальности, оккультизме и коммунизме, с такой лёгкостью бросаемые против них, неунывающие жертвы этих вопиющих инсинуаций, действуя под руководством Абдул-Баха, ответили тем, что инициировали ряд кампаний, по самой сути своей ставших предтечами постоянных, официально признанных административных институтов. Открытие первого Дома Духовности в Чикаго, названного Абдул-Баха «Домом Справедливости» этого города, основание Издательского Общества Бахаи, учреждение «Содружества Грин Эйкр», издание «Звезды Запада» (Star of the West), проведение первого Национального Съезда Бахаи, совпавшего с перемещением святых останков Баба к их вечному месту упокоения на горе Кармель, возникновение Храмового Союза Бахаи и создание Исполнительного Комитета Машрик ал-Азкара, — вот некоторые из наиболее выдающихся достижений американских верующих, обессмертившие память о самом бурном периоде их истории. Пущенный этими самыми деяниями в плавание по беспокойным морям непрекращающихся злоключений, управляемый могучей рукой Абдул-Баха и укомплектованный отважной, инициативной и полной энтузиазма командой испытанных в бурях учеников, Ковчег Завета Бахауллы, с тех самых дней и поныне, неуклонно следует по своему пути, презрев бури горьких неудач, что бушевали тогда и непременно продолжат атаковать его, в то время как он будет продвигаться к обетованной гавани, где царят безмятежная безопасность и мир.

Не удовлетворившись достижениями, коими увенчались совместные усилия избранных ею представителей на Американском континенте, и ободрённая первыми успехами своих учителей-пионеров за его пределами — в Великобритании, Франции и Германии — община американских верующих решила призвать в наступающую армию Бахауллы новобранцев из далёких стран. Отправившись с западных берегов своей родины и воодушевляемые неукротимой энергией новорождённой веры, эти странствующие учителя Евангелия Бахауллы предприняли форсированный бросок на острова Тихого океана, дойдя даже до Японии и Китая, полные решимости установить аванпосты возлюбленной ими Веры за самыми далёкими морями. Как на родине, так и заграницей эта община к тому времени доказала свою способность расширять спектр и укреплять основы своих многочисленных начинаний. Голоса недовольных, протестовавшие против её возвышения, утонули в хоре одобрительных восклицаний, которыми Восток приветствовал её новые победы. Опасные тенденции, вызывавшие такое беспокойство, постепенно сходили на нет, открывая этим доблестным воинам ещё большие возможности для проявления доселе спавшей в них энергии.

Вера Бахауллы на американском континенте воистину воскресла. Подобно фениксу, она восстала во всей чистоте, мощи и красоте, и теперь, голосами своих победоносных сторонников, настойчиво звала Абдул-Баха, умоляя Его предпринять путешествие к её берегам. Первые плоды миссии, доверенной её достойным приверженцам, придали их призыву такую весомость, что Абдул-Баха, только что освободившийся из плена жестокой тирании, не смог устоять. Его огромная, ни с чем не сравнимая любовь к Его любимейшим чадам заставила Его ответить на призыв. Их страстные мольбы, более того, были поддержаны приглашениями представителей многочисленных заинтересованных организаций, как религиозных, так и образовательных и гуманитарных, выражающими пылкое желание услышать об учении Его Отца из Его Собственных уст.

Несмотря на преклонный возраст, несмотря на страдания, что причиняли Ему болезни, накопившиеся после пятидесятилетней ссылки и заключения, Абдул-Баха отправился в Своё памятное путешествие через несколько морей в страну, где Он смог благословить Своим присутствием и освятить Своими делами могущественные деяния, совершённые направляемыми Его духом учениками. Моё перо ни в коей мере не способно описать обстоятельства Его победоносного путешествия по главным городам Соединённых Штатов и Канады. Радость от Его прибытия, популярность Его дел, силы, высвобожденные Его речами, оппозиция, вызванная осмыслением логических следствий Его учения, важные события, постоянно случавшиеся благодаря Его словам и делам, — всё это будет, без сомнения, подробно и подобающим образом записано будущими поколениями. Они скрупулёзно опишут их аспекты, будут лелеять и хранить мемуары о них и передадут достоверные и подробнейшие записи о них своим потомкам. Без сомнения, с нашей стороны было бы слишком самонадеянно пытаться сегодня набросать даже в самых общих чертах описание этого обширного, этого увлекательного предмета. Размышляя, почти двадцать лет спустя, об этой важной вехе в духовной истории Америки, мы по-прежнему вынуждены признать свою неспособность охватить его сущность или постичь его тайну. На предшествующих страницах я уже упоминал некоторые наиболее выдающиеся аспекты этого незабываемого визита. С нынешней точки зрения, эти события красноречиво свидетельствуют о том, что Абдул-Баха целенаправленно стремился, посредством этих символических деяний, поручить этому первенцу среди общин Запада духовное лидерство, которое навсегда останется правом первородства американских верующих.

Семена, так щедро посеянные неустанными трудами Абдул-Баха, открыли перед Соединёнными Штатами и Канадой, — а скорее даже перед всем континентом — возможности, каких они никогда не знали за всю свою историю. Маленькой группе возлюбленных и опытных учеников, а через них — и их последователям, Он завещал этим визитом бесценное наследие — наследие, влекущее за собой священную и наиглавнейшую обязанность восстать и продолжить на сём плодородном поле работу, так славно начатую Им. Мы можем отчасти представить себе пожелания, которые, должно быть, поднимались в Его страстном сердце, когда Он в последний раз прощался с этой многообещающей страной. Мы легко можем представить себе, что накануне отъезда Он говорил Своим ученикам: «Непостижимая Мудрость, в Своей бесконечной милости, избрала вашу родину для исполнения величайшего замысла. Посредством Завета Бахауллы я, словно пахарь, был призываем, с самого начала моего служения, поднять и вспахать её почву. Могучая поддержка, что в начале вашего служения щедро пролились на вас, подготовила и оживила эту землю. Невзгоды, что вам пришлось пережить вслед за этим, провели глубокие борозды на поле, подготовленном моими руками. Семена, вверенные мне, я теперь повсюду посеял перед вами. При вашей любовной заботе, вашими неусыпными трудами, каждое из этих семян должно прорасти, каждое — принести положенный ему плод. Скоро настигнет вас невиданно лютая зима. Её грозовые тучи быстро собираются на горизонте. Буйные ветра налетят на вас со всех сторон. Я уезжаю, и Свет Завета помрачится. Эти могучие шквалы, это зимнее запустение, тем не менее, пройдут. Дремлющее семя внезапно пойдёт в рост. Из него появятся почки, могучие учреждения Веры станут его листьями и цветами. Весенние ливни, что прольются на вас благодаря нежной заботе моего небесного Отца, помогут этому нежному растению раскинуть свои ветви в пределы, лежащие гораздо дальше границ вашей родины. И, в конце концов, неуклонно восходящее солнце Его Откровения, сияющее в своём полуденном великолепии, позволит этому могущественному Древу Его Веры принести, в назначенное время и на вашей почве, свой золотой плод».

Смысл этого прощального обращения недолго оставался скрытым от первых учеников Абдул-Баха. Как только Он завершил Своё долгое и трудное путешествие по американскому и европейскому континентам, начали случаться те самые ужасные события, о которых Он говорил. Конфликт, именно такой, как Он и предсказывал, прервал на время всякую связь с теми, кому Он оказал такое безусловное доверие, и от кого Он так много ожидал в ответ. Зимнее запустение, со всеми его разрушениями и кровопролитием, в течение четырёх лет шло своим безжалостным путём, тогда как Он, пребывая в тихом уединении Своего дома в непосредственной близости от священной гробницы Бахауллы, продолжал передавать Свои мысли и пожелания тем, кого Он оставил и кому выказал уникальные знаки Своего расположения. В бессмертных Скрижалях, которые Он являл в долгие часы размышлений о Своих возлюбленных друзьях, Он разворачивал перед их глазами Свою концепцию их духовной судьбы, Свой План миссии, которую Он хотел им поручить. Семена, посеянные Его руками, Он поливал теперь с той же заботой, с тему же любовью и терпением, что отличали Его предыдущие действия в то время, когда Он трудился среди них.

Трубный зов, возглашённый Абдул-Баха, стал сигналом для нового всплеска активности, которая, как в отношении вдохновлявших её мотивов, так и разбуженных ею сил, едва ли была знакома Америке ранее. Сообщив невиданный импульс трудам вестников Послания Бахауллы в далёких землях, это могучее движение продолжает расширяться и по сей день, набирая силу по мере своего распространения по всему земному шару, и будет и впредь ускорять своё шествие, покуда не будут полностью исполнены все пожелания его Зачинателя.

Оставив дом, родных, друзей и положение в обществе, горстка мужчин и женщин, горящих такими энтузиазмом и уверенностью, каких не смогла бы зажечь ни одна человеческая сила, восстали, чтобы исполнить поручение Абдул-Баха. Отправившись морем на север и доплыв до самой Аляски, совершив марш-бросок на острова Вест-Индии, пройдя Южноамериканский континент до берегов Амазонки и выйдя через Анды к самым отдалённым южным пределам Республики Аргентина, продвинувшись на запад до острова Таити и далее на Австралийский континент, и даже ещё дальше — до самой Новой Зеландии и Тасмании, — эти бесстрашные вестники Веры Бахауллы подают, каждым своим действием, такой пример нынешнему поколению своих сотоварищей по Вере на Востоке, которому те смело могут подражать. Возглавляемые своей прославленной представительницей, которая с тех пор, когда прозвучал призыв Абдул-Баха, уже дважды обошла земной шар и, по-прежнему выказывая изумительную смелость и стойкость, продолжает пополнять уникальный список своих заслуг, эти мужчины и женщины помогли расширить сферу всемирного владычества Бахауллы в таких масштабах, которых ещё не знала история бахаи. Перед лицом почти непреодолимых препятствий они смогли, почти во всех странах, через которые они прошли или в которых жили, провозгласить учение своей Веры, распространить её литературу, защитить её дело, заложить основы её учреждений и увеличить число её признанных сторонников. В столь кратком повествовании у меня нет возможности пересказать историю этих героических деяний, и никакая дань моего уважения не воздаст должное тому духу, что позволил этим знаменосцам Религии Божьей возможность заслужить подобные лавры и облечь такой славой поколение, к которому они принадлежат.

Дело Бахауллы к тому времени уже обошло весь земной шар. Его свет, рождённый в мрачной Персии, был успешно принесён на европейский, африканский и американский континенты, а теперь проникал в сердце Австралии, окружая, таким образом, всю землю гирляндой сияющей славы. Насколько эти выдающиеся, эти стойкие ученики помогли наполнить радостью последние дни земной жизни Абдул-Баха, только Он Сам по-настоящему осознавал и смог верно оценить. Труды будущих поколений, безусловно, откроют уникальное и непреходящее значение подобных достижений, а их произведения достойным образом сохранят и прославят память о них. Какое глубокое удовлетворение, должно быть, чувствовал Абдул-Баха, осознавая приближение Своего последнего часа и наблюдая первые плоды международного служения этих героев Веры Своего Отца! Он поручил их заботам великое и прекрасное наследие. На закате Своей земной жизни Он мог исполниться уверенности в том, что эти умелые руки действительно смогут сохранить его целостность и укрепить его репутацию.

Кончина Абдул-Баха, такая внезапная с точки зрения вызвавших её обстоятельств и вызвавшая такие далеко идущие следствия, не смогла ни воспрепятствовать действию этой могучей силы, ни затмить её цели. Пылкие призывы, воплощённые в Завещании отошедшего в иной мир Учителя, только подтвердили её задачи, определили её характер и подкрепили обещания окончательного успеха.

Администрация непобедимой Веры Бахауллы рождалась в муках тоски Его последователей, оплакивающих Его уход, и посреди сумятицы, возникшей из-за нападок недремлющего врага. Могущественные силы, высвобожденные благодаря вознесению Средоточия Его Завета, оформились для достижения Божественной Цели в этом верховном, этом непогрешимом Органе. Завещание Абдул-Баха раскрыло его характер, вновь подтвердило его основополагающие принципы, дополнило его основы, провозгласило его необходимость и перечислило его основные институты. С той же непосредственностью, что характеризовала её отклик на Послание, провозглашённое Бахауллой, Америка теперь поднялась на поддержку дела Администрации, надёжно установленной в Завещании Его Сына. Именно ей, и ей одной, было дано в неспокойные годы, последовавшие за открытием этого важнейшего Документа, стать бесстрашным поборником этой Администрации, опорой её новорождённых институтов и главным распространителем её влияния. Американские верующие, предвестники золотой эпохи Веры, стали достойными наследниками своих персидских собратьев, которые удостоились венца мученичества в её героическую эпоху; теперь именно им была отдана пальма давшейся с таким трудом победы. Непрерывный список их прославленных деяний без тени сомнения свидетельствует об их первостепенном вкладе в формирование судеб их Веры. В мире, корчащемся в муках и сползающем к состоянию хаоса, эта община, идущая в авангарде освободительной армии Бахауллы, смогла за годы, последовавшие за вознесением Абдул-Баха, высоко вознести над учреждениями, созданными братскими общинами Востока и Запада, [такой институт,] который вполне может послужить главным столпом будущего Дома [Справедливости], — Дома, который потомки назовут последним прибежищем гибнущей цивилизации.

В исполнении их задачи ни нашёптывания вероломных, ни ожесточённые нападки заклятых врагов не могли отвратить их от высокой цели или подорвать их веру в возвышенность своего призвания. Смятение, спровоцированное человеком, который в своей неуёмной и постыдной погоне за земным богатством запятнал бы, — если бы не предупреждение Абдул-Баха, — доброе имя их Веры, их почти не потревожило. Наученные невзгодами и надёжно защищённые бастионами своих быстро развивающихся учреждений, они презрели его инсинуации и сумели, своей неколебимой верностью, расстроить его планы. Они не позволили ни признанному авторитету, ни предыдущим заслугам его отца и его сторонников ослабить их намерение полностью проигнорировать человека, которого Абдул-Баха так решительно осудил. Скрытные нападки, с помощью которых горстка обманутых энтузиастов впоследствии пыталась, на страницах своего периодического издания, задержать рост и воспрепятствовать продвижению нарождающейся Администрации также не сумели достичь своей цели. Отношение, которое позже выказала одна потерявшая разум женщина, её нелепые утверждения, её дерзостное глумление над Завещанием Абдул-Баха, сомнения в подлинности этого документа и попытки низвергнуть его принципы также оказались неспособны произвести даже малейший раскол в рядах его бесстрашных защитников. Злокозненные интриги, порождённые амбициями ещё одного коварного врага, появившегося относительно недавно, с помощью которых он и поныне пытается уничтожить благородные труды Абдул-Баха и исказить установленные Им административные принципы, ещё раз терпят полное поражение. Защитники Веры с самого начала совершенно пренебрегали этими кратковременными и бесплодными попытками её противников заставить сдаться её нововозведённую крепость. Какими бы яростными ни были нападки врага или искусными — его уловки, они отказались и на йоту поступиться своими святыми убеждениями. Его инсинуации и требования они неизменно игнорировали. Мотивы, сопровождавшие его действия, методы, которых он постоянно придерживался, необоснованные привилегии, которыми он, казалось, наслаждался краткое время, — всё это они глубоко презирали. Временно преуспевая благодаря махинациям, измышленным их интриганскими умами, и за счёт поддержки, которую им обеспечивали эфемерные преимущества, дарованные славой, способностями или богатством, эти законченные образчики порочности и ереси сумели на время показать свои уродливые черты, только для того, чтобы в конце, — так же быстро, как и появились, — погрузиться в трясину бесславного исчезновения.

Американские верующие вновь с победой вышли из этих тяжких испытаний, что в некоторых своих аспектах напомнили ту яростную бурю, которая сопровождала рождение Веры на её родине; их курс не отклонился, их слава не была запятнана, доверенное им наследие не пострадало. Череда величественных достижений, где каждое следующее было значительнее предыдущего, добавили славы и так уже славному списку заслуг. В бедственные годы, последовавшие сразу за вознесением Абдул-Баха, их деяния сияли столь ярко, что стали объектом зависти и восхищения со стороны их менее привилегированных собратьев. Вся община, свободная и в высшей степени уверенная, единодушно ответила на открывшуюся перед ней великую и славную возможность. Силы, благодаря которым она родилась и которые помогли её подъёму, теперь ускоряли её рост, так и с такой скоростью, что ни муки всемирного катаклизма, ни непрекращающиеся конвульсии обезумевшей эпохи не могли ослабить её усилий или воспрепятствовать её продвижению.

Внутри общины было инициировано несколько начинаний, которые, с одной стороны, позволили ей ещё больше расширить границы своей духовной юрисдикции, а с другой — подготовить необходимые орудия для создания и консолидации учреждений, которых такое расширение настоятельно требовало. Её внешние дела вдохновлялись двойной целью: продолжить, ещё интенсивнее, чем раньше, замечательную работу, начатую её международными учителями на всех пяти континентах, и всё более активного участия в рассмотрении и решении тонких и сложных проблем, к которыми сталкивалась недавно повзрослевшая Вера. Сигнал к началу этих достойных похвалы усилий дало рождение Администрации на этом континенте. Её постепенное укрепление было призвано обеспечить их продолжение и увеличить их результативность.

Всё, что я могу сделать в данный момент, — это перечислить лишь самые выдающиеся достижения, которые, как в их собственной стране, так и за её пределами, значительно повысили авторитет американских верующих и способствовали прославлению и возвышению Величайшего Имени; задача объяснения их смысла и надлежащего определения их значения останется будущим поколениям. Орган избранных ими представителей по праву должен быть назван первым среди братских Собраний Востока и Запада, кто разработал, развил и узаконил необходимые инструменты действенного выполнения их коллективных обязанностей — инструменты, которые каждая правильно сформированная община бахаи должна считать моделью, достойной принятия и подражания. Подобным же образом, именно их усилиям следует приписать историческое достижение — построение долговременной и нерушимой основы поддержания своего национального имущества, и создание соответствующего ведомства для формирования вспомогательных органов, занимающихся управлением, от имени их доверенных лиц, той собственностью, которую они могут приобрести вне рамок своей непосредственной юрисдикции. Благодаря весомой моральной поддержке, так щедро оказанной ими своим братьям в Египте, они смогли убрать некоторые из самых труднопреодолимых препятствий, с которыми пришлось столкнуться Вере в её борьбе за освобождение от оков мусульманской ортодоксии. Посредством эффективного и своевременного вмешательства те же самые избранные представители смогли предотвратить несчастья и опасности, что угрожали их преследуемым сотоварищам в Советских Республиках, и отразить яростный натиск, чреватый разрушением одного из самых драгоценных и благородных учреждений бахаи. Только чистосердечная помощь, моральная и финансовая, которую американские верующие, как по отдельности, так и совместно, решили оказать в ряде случаев нуждающимся и изнурённым среди своих собратьев в Персии, смогла спасти этих несчастных жертв последствий тех бедствий, что выпали на их долю после вознесения Абдул-Баха. Именно общественное внимание, привлечённое усилиями их американских братьев, протесты, которые они направляли, воззвания и петиции, которые они подавали, смягчили эти страдания и обуздали насилие худших и самых деспотичных противников Веры в той стране. Кто, как не один из их самых выдающихся их представителей, поднялся для того, чтобы заставить Трибунал — величайший из всех, которые до сих пор видел мир, — обратить внимание на беды, что претерпела от руки узурпатора Вера, лишённая одного из своих самых важных святилищ? Кто ещё сумел заручиться, посредством терпеливых и упорных усилий, письменными подтверждениями, свидетельствующими о справедливости гонимого движения и подразумевающими её право на независимый религиозный статус? «Комиссия, — говорится в резолюции, принятой Постоянной Мандатной Комиссией Лиги Наций, — рекомендует Совету попросить британское Правительство выступить с протестом к иракскому Правительству с целью немедленного восстановления справедливости, в которой было отказано подателям петиции (Духовному Собранию бахаи Багдада)». Смог ли кто-нибудь, кроме американской верующей, получить от члена королевской семьи такие выдающиеся и многократные свидетельства возрождающей мощи Веры Божьей, такие замечательные признания всеохватности её учения и возвышенности её миссии. «Учение Бахаи, — говорится в письменном свидетельстве этой королевы, — несёт мир и понимание. Оно подобно распростёртым объятиям, собирающим вместе всех, кто так давно ищет слов надежды. Оно принимает всех великих Пророков, бывших ранее, оно не разрушает ничьих убеждений и оставляет все двери открытыми. Опечаленная постоянными раздорами между верующими многих конфессий и утомлённая их нетерпимостью друг ко другу, я обнаружила в учении Бахаи истинный дух Христа, так часто отвергаемый и понимаемый неверно: Единство вместо раздоров, Надежда вместо осуждения, Любовь вместо ненависти, и огромное утешение для всех людей». Разве не помогли американские приверженцы Веры Бахауллы — благодаря смелости, выказанной одним из самых блестящих членов своей общины, — создать условия для удаления тех барьеров, которые, на протяжении почти целого века, препятствовали росту их сотоварищей-верующих в Персии и подтачивали их силы? Не Америка ли, всегда помнившая о страстной мольбе Абдул-Баха, отправляла во все концы земли всё большее число своих самых преданных граждан, — мужчин и женщин, единственным стремлением в жизни которых было укрепление основ всемирного владычества Бахауллы? В самых далёких северных столицах Европы, в большинстве её центральных государств, по всему Балканскому полуострову, вдоль берегов Африканского, Азиатского и Южноамериканского континентов сегодня можно найти небольшую группу женщин-пионеров, которые, без посторонней помощи и при ограниченных ресурсах, трудятся во имя наступления Дня, предсказанного Абдул-Баха. Разве отношение Величайшего Святого Листа, в завершающие дни её жизни, не несёт в себе красноречивого свидетельства о том уникальной роли, которую сыграли её стойкие и самоотверженные возлюбленные на этом континенте, облегчив бремя, которое так долго и тяжко лежало на её сердце? И, наконец, кто отважится отрицать, что завершение надстройки Машрик ал-Азкар — наиболее славное свершение как среди прошлых, так и нынешних достижений Америки, — выковало ту таинственную связь, которая должна соединить, гораздо крепче, чем когда-либо, сердца его победоносных строителей с Тем, Кто есть Источник и Средоточие их Веры и их искреннейшего поклонения?

Сотоварищи-верующие Американского континента! Воистину, велики ваши прошлые и нынешние достижения! Но неизмеримо величественнее те чудеса, что готовит вам будущее! Здание, воздвигнутое благодаря вашей жертвенности, всё ещё нужно облачить в одежды. Дом [Справедливости], который должен будет опираться на важнейший административный институт, воздвигнутый вашими руками, до сих пор не построен. Положения главного Вместилища тех законов, что должны управлять его работой, таким образом, по большей части ещё не раскрыты. Знамя, которое, во исполнение желания Абдул-Баха, должно взвиться в вашей стране, всё ещё нужно развернуть. Единство, символом которого это знамя должно стать, ещё отнюдь не утверждено. Аппарат, который должен воплотить и сохранить это единство, ещё даже не был создан. Кто восстанет и примет на себя лидерство, необходимое для определения судеб этого неспокойного века — Америка или какая-нибудь из европейских стран? Позволит ли Америка какой-либо из братских общин Востока или Запада достичь такого влияния, которое отнимет у неё то духовное превосходство, которым она была облечена, и которое она до сих пор с таким достоинством сохраняла? Не предпочтёт ли она вместо этого, через дальнейшее раскрытие сокрытых к ней сил, формирующих её жизнь, внести свой вклад в обогащение того бесценного наследия, которым любовь и мудрость вознёсшегося Учителя одарили её?

Её прошлое свидетельствовало о неистощимой жизненной силе её веры. Неужели её будущее не подтвердит этого?

Ваш истинный брат,

ШОГИ.

Хайфа, Палестина,

21 апреля 1933 г.