Вопрос:

Если судить об истинности религии по объему крови, пролитого за нее (или якобы за нее), то языческие культы здесь явно превышают все другие религии, какими бы истинными они не были. Вспомним чудесную историю распространения ислама, когда языческие города буквально выжигались во имя Аллаха, вспомним преследования со стороны христиан после того, как христианство стало государственной религией Византии. Вспомним библеские рассказы о том, как народ Израиля вырезал города Ханаана. Бедные язычники, чтущие своих богов, пролили столько крови, что кровь, пролитая бахаи - всего лишь капля в море. Извините, конечно, если я был не очень мягок, но так вы поймете, что я хотел сказать.

Вопрос задал
Александр Лом

Ответ:

Алекс действительно прав: кровь проливали не только за Веру Бахаи, а и за все прочие религии, и даже за нерелигиозные идеи, которые их последователи считали правильными. Это служит одним из критериев истинности какого-то дела: вряд ли большое количество людей согласится вытерпеть ужасные страдания и даже пожертвовать своей жизнью за что-то мелкое и несерьёзное.

Я бы, однако, не смешивал здесь понятие мученичества со смертью недобровольной (любой разновидности — казнь, массовая резня и проч.) Убиваемый может ползать перед палачом на коленях и униженно молить о пощаде, потому что вдруг осознал в этот самый критически важный момент своей жизни, что ценит больше всего свою шкуру, а всё остальное пусть катится в тартарары.

Кроме того, даже добровольную смерть я бы не всегда называл мученичеством. Например, фанатики, которые взрывают себя в общественных местах, хотя и именуются «шахидами», то есть, по-арабски, «мучениками», вряд ли могут претендовать на столь высокое положение. И, я думаю, попади любой из них в такие же «заботливые» руки, в которые попадают в Иране бахаи, он бы не продержался и дня, потому что не зря к этим фанатикам применяют термин «зомбированные» — квалифицированные пыточники мигом бы их раззомбировали и перезомбировали уже на свой лад. Это тип людей такой — любят, чтобы их зомбировали. У фанатика основание очень шаткое — фактически, его вообще нет, потому что он никогда внятно не объяснит, почему он верит именно в это, а не во что-то другое. За это они такое имя и получают — фанатик. Известно немало случаев, когда неудавшиеся террористы-самоубийцы, попав в руки представителей правоохранительных органов, даже и без пыток вскоре раскаивались и отрекались от своих прежних взглядов.

Что же касается истинных религий (и нерелигиозных движений, апеллирующих к истинным ценностям — например, к защите своей Родины во время войны), то в них было много людей, которые действительно заслужили венец мученичества. И апостолы Христа, и первые мусульмане, отдавшие свои жизни за Веру ещё до хиджры, то есть в невоенной обстановке, и Имам Хусейн, «Князь Мучеников», — никого из них не повернётся язык назвать фанатиком.

На вопрос отвечал
Владимир Чупин

Вопрос:

Уважаемый г-н Чупин,
Если считать, что мученичество - добровольное принятие смерти от рук другого человека или собственных же рук за верность своим убеждениям, в т.ч. религиозным, то и язычники, отказывавшиеся принимать насаждаемый среди них, например, ислам, в пользу своих убеждений (да хотя бы те же буддисты, которым явно пришлось не сладко в период распространения ислама) претендуют на звание мучеников.
Смерть мучеников не может быть добровольной, ибо в чем же тогда смысл мучений, если они добровольно приняли смерть? Тогда и самоубийцы - тоже мученики, ведь убить себя из веры в то, что дальнейшая жизнь не имеет смысла - просто практическая реализация своего убеждения. Если говорить сворменным языком, то язычников буквально лишали их Богом данного права свободного вероисповедания и свободы совести. Можно понять Чингиз-хана, сжигавшего города и избивавшего беззащитных и не очень людей, но понять арабов, просветленных светом Аллаха, но принесших смерть, зная, что в религии нет принуждения, я думаю, будет трудно. Говорят, что убив язычника (не грешника, ибо язычники не знали законов Аллаха, за нарушение которых их можно было бы обвинить в грехе), мусульманин оказывал ему услугу, потому что его смерть от руки мусульманина может оправдать его потом перед Аллахом. Но это же просто не по-Божески.
Потом, вы говорите, что раз много людей отдают свои жизни за какую-то идею, значит, что-то серьезное должно быть в ней, что убеждает их делать это. Вопрос в том, что нам следует считать серьезным, и серьезно ли это вообще. Угроза смерти, как раз-таки помогает понять, серьезно ли это для человека, и если нет - он может просто отказаться от своих убеждений. но с другой стороны действует фактор геройства, когда человек из чувства гордости или другого благородного или не очень (а может просто внушенного) чувства (здесь: не следует путать гордость с гордыней) идет на смерть, не отказываясь ни от чего того, за что ему грозят смертью. Согласие или вынужденность принять смерть отнюдь не доказывает истинности убеждений, но может указывать на их искренность, а это разные вещи. А если умирать за правду - и есть мученичество, то у каждого своя правда и, следовательно, свои мученики, которые в глазах других могут быть не более чем сумасшедшими. Если мученичество - просто безвинная смерть - то свиньи, утопленные духами в озере Генисаретском - типичные мученики. Говоря так, я никоим образом не намерен оскорбить или унизить или обесценить смерти мучеников, погибших за дело Бога, а не просто за свои личные убеждения.
С уважением, Александр Лом

Ответ:

Давайте попробуем уточнить понятие «мученика». Предлагаю называть таковым человека, невинно убиенного за свои убеждения, которому вначале было предложено отказаться от них и жизнь себе, тем самым, спасти. Из этого определения вытекает, что главное «послание», заключающееся в факте мученичества — это мысль о том, что идея, которую исповедует мученик, для него имеет трансцендентную важность: она для него важнее самой жизни.

Мне кажется, это уже довольно полное определение. Например, арабов-язычников никто не принуждал переходить в Ислам: они сами объявили смертельную войну первым мусульманам и Самому Махаммаду и мало что не убили Его вместе со всеми Его последователями. В результате чего Он и вынужден был бежать в Медину и начать оборону.

Что касается действий мусульман после смерти Мухаммада, то мы их не будем обсуждать — понятно, что и войны мусульман между собой, и преследования мирных христиан и иудеев (а впоследствии, как Вы напоминаете, и буддистов, тоже «народа Книги») явно противоречат Корану.

В качестве отличия мученика от самоубийцы, который исполнен гордыни и суетно желает, чтобы его после смерти вспоминали как героя, можно использовать вторую часть нашего определения: мученику предлагали отказаться от своих убеждений, но он остался при своём мнении (что данные конкретные убеждения важнее жизни).

Вспомним замечательный роман Дж. Оруэлла «1984». Там великолепно продемонстрирован тот факт, что ни одна ценность из обычного репертуара ценностей человека не важнее жизни. В качестве демонстрационного примера Оруэлл выбрал любовь — безусловно, одно из самых мощных чувств в жизни любого человека. Но любовь, заметьте, земную — любовь к женщине. У главного героя не было никаких религиозных убеждений, понятия Бога (Высшей Силы и т.д.) для него не существовало. И Оруэлл показал (на мой взгляд, без тени сомнения), что ни одна ценность в пределах жизни не может быть сочтена человеком больше самой жизни. Кстати, в пример там приводится не только любовь, но и политические убеждения — в том кафе, куда приходит главный герой, бывает иногда и бывший «герой подполья», ныне — старая развалина, предавший всех своих прежних друзей. Иными словами, нет в этом мире ничего, от чего человек не отказался бы под пытками.

С другой стороны, бахаи (и прочие верующие до них) раз за разом демонстрировали, что жизнь в обмен на предательство Бога — это просто смешно. Действительно, все мы так или иначе умрём, тогда как душа пребывает вечно. Процитируем Бахауллу:

Знай, что всякий чуткий слух, если он чист и незапятнан, должен всегда и отовсюду внимать гласу, что речёт сии святые слова: «Воистину, мы от Бога и к Нему возвратимся». Тайны телесной смерти человека и его возвращения еще не раскрыты и пребывают непознанными. Правотой Бога клянусь! Когда бы они открылись, то вызвали бы в одних такой страх и такую скорбь, что они погибли бы, тогда как другие, исполнившись ликования, желали бы смерти и в нескончаемом томлении молили бы единого Бога истинного — да возвысится слава Его — приблизить их кончину.
Смерть подносит всякому убеждённому верующему чашу, коя и есть сама жизнь. Она наделяет радостью и приносит счастье. В ней дар вечной жизни.
Относительно тех, кто вкусил от плода земного существования, что есть признание единого Бога истинного,— да возвысится слава Его — то их грядущая жизнь такова, что Нам не дано описать ее. Сие ведомо лишь одному Богу, Господу всех миров.

Таким образом, я полностью готов согласиться с Вами, что каждый человек считает правильным что-то своё. Но только некоторые из этих ценностей на самом деле больше жизни, что и выясняется в момент испытаний. Кто-то может считать, что Святой Пётр, Имам Хусейн и двадцать тысяч баби — просто сумасшедшие, потому что их убеждения им непонятны. Но любой логически мыслящий человек здесь должен задуматься и хотя бы признать тот очевидный факт, что люди эти пожертвовали собой не ради какой-то корысти. Они действительно смеялись над своими мучителями, пытавшимися пугать их смертью, потому что им смерть «подносила чашу, коя и есть сама жизнь». Никакие доводы мучителей (а доводы эти, если Вы почитаете подробности, были весьма убедительными) не смогли поколебать убеждённости истинных мучеников. Таким образом, убеждённость эта была не просто искренней, но и истинной, потому что мучители отнюдь не ограничивались отвлечёнными богословскими диспутами, а прибегали к куда более весомым доводам и прямым демонстрациям своей точки зрения.

На вопрос отвечал
Владимир Чупин